Баба - Яга.
Баба-Яга (Яга-Ягинишна, Ягибиха, Ягишна) — древнейший персонаж славянской
мифологии. Первоначально это было божество смерти: женщина со змеиным хвостом,
которая стерегла вход в подземный мир и провожала души почивших в царство
мертвых. Этим она несколько напоминает древнегреческую деву-змею Ехидну.
Согласно античным мифам, от брака с Гераклом Ехидна родила скифов, а скифы
считаются древнейшими предками славян. Не зря во всех сказках Баба-Яга играет
очень важную роль, к ней порою прибегают герои как к последней надежде,
последней помощнице — это бесспорные следы матриархата.
По другому поверью, Смерть передает
усопших Бабе-Яге, вместе с которой она разъезжает по белу свету.
При этом Баба-Яга и подвластные ей
ведьмы питаются душами покойников и оттого делаются легкими, как сами души.
Раньше верили, что Баба-Яга может
жить в любой деревне, маскируясь под обычную женщину: ухаживать за скотом,
стряпать, воспитывать детей. В этом представления о ней сближаются с
представлениями об обычных ведьмах.
Но все-таки Баба-Яга — существо более
опасное, обладающее куда большей силою, чем какая-то ведьма. Чаще всего она
обитает в дремучем лесу, который издавна вселял страх в людей, поскольку
воспринимался как граница между миром мертвых и живых. Не зря же ее избушка
обнесена частоколом из человеческих костей и черепов, и во многих сказках
Баба-Яга питается человечиной, да и сама зовется «костяная нога».
Так же, как и Кощей Бессмертный (кощь
— кость), она принадлежит сразу двум мирам: миру живых и миру мертвых. Отсюда ее
почти безграничные возможности.
В волшебных сказках она действует в
трех воплощениях. Яга-богатырша обладает мечом- кладенцом и на равных бьется с
богатырями. Яга-похитительница крадет детей, иногда бросая их, уже мертвых, на
крышу родного дома, но чаще всего унося в свою избушку на курьих ножках, или в
чистое поле, или под землю. Из этой диковинной избы дети, да и взрослые,
спасаются, перехитрив Ягибишну. И, наконец, Яга-дарительница приветливо
встречает героя или героиню, вкусно угощает, парит в баньке, дает полезные
советы, вручает коня или богатые дары, например, волшебный клубок, ведущий к
чудесной цели, и т.д.
Эта старая колдунья не ходит пешком,
а разъезжает по белу свету в железной ступе (то есть самокатной колеснице), и
когда прогуливается, то понуждает ступу бежать скорее, ударяя железной же
палицей или пестом. А чтобы, для известных ей причин, не видно было следов,
заметаются они за нею особенными, к ступе приделанными метлою и помелом. Служат
ей лягушки, черные коты, в их числе Кот Баюн, вороны и змеи: все существа, в
которых уживается и угроза, и мудрость.
Даже когда Баба-Яга предстает в самом
неприглядном виде и отличается лютостью натуры, она ведает будущее, обладает
несметными сокровищами, тайными знаниями.
Почитание всех ее свойств отразилось
не только в сказках, но и в загадках. В одной из них говорится так: «Баба-Яга,
вилами нога, весь мир кормит, себя голодом морит». Речь идет о сохе-кормилице,
самом важном в крестьянском обиходе орудии труда. Такую же огромную роль в жизни
сказочного героя играет и загадочная, мудрая, страшная Баба-Яга.
СВЕТЯЩИЕСЯ ЧЕРЕПА
Жила-была девушка-сиротка. Мачеха ее
невзлюбила и не знала, как со свету сжить. Как-то раз говорит она девушке:
— Хватит тебе задаром хлеб есть! Ступай к моей лесной бабке, ей поденщица нужна.
Сама себе на жизнь будешь зарабатывать.
— Когда же идти? — спросила девушка.
— Прямо сейчас! — ответила мачеха и вытолкала ее из избы взашей. — Иди и никуда
не сворачивай. Как увидишь огни — там и бабкина изба.
А на дворе ночь, темно — хоть глаз
выколи. Близок час, когда выйдут на охоту дикие звери. Страшно стало девушке, а
делать нечего. Побежала сама не зная куда. Вдруг видит — забрезжил впереди лучик
света. Чем дальше идет, тем светлей становится, словно костры невдалеке
разожгли. А через несколько шагов стало видно, что не костры это светятся, а
черепа, на колья насаженные.
Глядит девушка: кольями поляна
утыкана, а посреди поляны стоит избушка на курьих ножках, кругом себя
поворачивается. Поняла она, что мачехина лесная бабка — не кто иной, как сама
Баба-Яга. Сейчас выскочит из избушки — тут бедняжке и конец придет.
Повернулась бежать куда глаза глядят — слышит, плачет кто-то. Смотрит, у одного
черепа из пустых глазниц капают крупные слезы. А девушка наша была добрая и
жалостливая.
— О чем ты плачешь, кощь человеческая? — спрашивает она.
— Как же мне не плакать? — отвечает череп. — Был я некогда храбрым воином, да
попался в зубы Бабе-Яге. Бог весть, где истлело тело мое, где валяются мои
костыньки. Тоскую по могилке под березонькой, но, видно, не знать мне
погребения, словно послед- нему злодею!
Тут и остальные черепа заплакали, кто
был веселым пастухом, кто девицей-красавицей, кто бортником... Всех сожрала
Баба-Яга, а черепа на колья насадила, оставив без погребения.
Пожалела их девушка, взяла острый сучок и вырыла под березой глубокую ямину.
Сложила туда черепа, сверху землей присыпала, дерном прикрыла и даже букетик
цветов лесных положила, будто на настоящую могилку.
— Спасибо тебе, добрая душа, — слышит голоса из-под земли. — Упокоила ты нас, и
мы тебе добром отплатим. Подбери на могилке гнилушку — она тебе путь укажет.
Поклонилась девушка до земли могилке,
взяла гнилушку — и ну бежать прочь!
Баба-Яга вышла из избушки на курьих
ножках — а на поляне темно, хоть глаз выколи. Не светятся глаза черепов, не
знает она, куда идти, где беглянку искать. Свистнула ступу и помело, но они в
темноте заплутались и назад вернулись. Так и осталась Баба-Яга без поживы.
А девушка бежала до тех пор, пока не
погасла гнилушка, а над землей не взошло солнце. Тут она и встретилась на лесной
тропе с молодым охотником. Приглянулась ему девица, взял он ее в жены. Жили они
долго и счастливо.
А. РЕМИЗОВ. ПРОЛИВНОЙ ДОЖДЬ
БАБА-ЯГА собирается хлебы печь.
Задумала старая жениться — взять в мужья рогатого черта — Верхового. Он,
известно, галчонок: всем верховодит.
Взгромоздилась на радостях банная
нежить: банная нежить в сырости заводится из че- ловеческих обмылков, а потому
страсть любопытна. Вот заберется она за Гиенские горы пировать в избушку,
насмеется, наестся, все перемутит, всех перепугает, — такая уж нежить.
А как ей весело: старик Домовой на
бобах остался — показала Яга ему нос. Тоже жениться на Яге задумал!
Да и дед Домовой в долгу не остался:
подшутил над Ягой.
— Бить тебя надо, беспутный, да и обивки-то все в тебя вколотить! — плачет Яга,
ходит у печи.
— Бабушка, чего же ты плачешь?
— А как мне, Бабе-Яге, не плакать, не могу посадить хлебы: Домовой украл лопату.
И плачет. Не унять Яге слезы: скиснутся хлебы — прибьет Верховой.
— Бабушка, не плачь так горько: мы тебе отыщем лопату. А слезы так и льются —
полна капель натекает.
— Эй, помогите! Найдем мы лопату да бросим на крышу: Яга улыбнется — и дождь
перестанет.